Слышишь, какая музыка гремит в лесу? Слушая её,
можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет
певцами и музыкантами.
Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
Вот послушай, чем и как поют безголосые. Лягушки на озере начали ещё с ночи. Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли...
Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
Вот послушай, чем и как поют безголосые. Лягушки на озере начали ещё с ночи. Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли...
Чик был молодой
красноголовый воробей. Когда ему исполнился год от рождения,
он женился на Чирике и решил зажить своим домком.
- Чик, - сказала Чирика на воробьином языке, - Чик, а где же мы устроим себе гнездо? Ведь все дупла в нашем саду уже заняты.
- Чик, - сказала Чирика на воробьином языке, - Чик, а где же мы устроим себе гнездо? Ведь все дупла в нашем саду уже заняты.
Залез Муравей на березу.
Долез до вершины, посмотрел вниз, а там, на земле, его
родной муравейник чуть виден.
Муравьишка сел на листок и думает: "Отдохну немножко – и вниз”.
У муравьев ведь строго: только солнышко на закат, – все домой бегут. Сядет солнце, – и муравьи все ходы и выходы закроют – и спать. А кто опоздал, тот хоть на улице ночуй.
Муравьишка сел на листок и думает: "Отдохну немножко – и вниз”.
У муравьев ведь строго: только солнышко на закат, – все домой бегут. Сядет солнце, – и муравьи все ходы и выходы закроют – и спать. А кто опоздал, тот хоть на улице ночуй.
— Помните, девочки, — говорила
мать, уходя из дому, — можете бегать где хотите — и во дворе, и в
саду, — только к Зелёному пруду не подходите.
Девочки и сами побаивались ходить к Зелёному пруду: про это место рассказывали страшное.
Зелёный пруд был в самом дальнем, в самом тёмном углу сада. Кругом него стояли великаны-ели. Они растопырили над прудом мохнатые лапы и не пропускали к нему солнечный свет.
Девочки и сами побаивались ходить к Зелёному пруду: про это место рассказывали страшное.
Зелёный пруд был в самом дальнем, в самом тёмном углу сада. Кругом него стояли великаны-ели. Они растопырили над прудом мохнатые лапы и не пропускали к нему солнечный свет.
Прошёл месяц, снег совсем почти стаял и все канавки
в лесу разлились в целые ручьи. В них громко кричали лягушки.
Раз мальчик подошёл к канаве. Лягушки сразу замолчали — бульк-бульк-бульк! — попрыгали в воду.
Канава была широка. Мальчик не знал, как через неё перебраться. Он стоял и думал: «Из чего бы тут сделать мостик?»
Понемногу из воды стали высовываться треугольные головы лягушек.
Раз мальчик подошёл к канаве. Лягушки сразу замолчали — бульк-бульк-бульк! — попрыгали в воду.
Канава была широка. Мальчик не знал, как через неё перебраться. Он стоял и думал: «Из чего бы тут сделать мостик?»
Понемногу из воды стали высовываться треугольные головы лягушек.
В кухне на табуретке стояла плоская корзина, на
плите - кастрюля, на столе - большое белое блюдо. В корзине были
чёрные раки, в кастрюле был кипяток с укропом и солью, а на блюде
ничего не было.
Вошла хозяйка и начала: раз - опустила руку в корзину и схватила чёрного рака поперёк спины; два - кинула рака в кастрюлю, подождала, пока он сварится, и - три - переложила красного рака ложкой из кастрюли на блюдо.
Вошла хозяйка и начала: раз - опустила руку в корзину и схватила чёрного рака поперёк спины; два - кинула рака в кастрюлю, подождала, пока он сварится, и - три - переложила красного рака ложкой из кастрюли на блюдо.
От осенних дождей
разлилась вода в запруде.
По вечерам прилетали дикие утки. Мельникова дочка Анютка любила слушать, как они плещутся и возятся в темноте.
Мельник часто уходил на охоту по вечерам.
По вечерам прилетали дикие утки. Мельникова дочка Анютка любила слушать, как они плещутся и возятся в темноте.
Мельник часто уходил на охоту по вечерам.
Жила-была в лесу белка Фарамушка.
Однажды заигралась она с подругами, ушла далеко от дома и
заблудилась.
Все
ветки на дереве давно уже зазеленели. Тол одна оставалась черной и
голой, будто никакой весь не было.
Сел на нее дятел, постучал клювом и сказал:
― Так-так! Абсолютно сухая ветка. Проснулась ветка от его стука и ахнула:
― Батюшки! Никак уже лето? Неужто я весну проспала?
Сел на нее дятел, постучал клювом и сказал:
― Так-так! Абсолютно сухая ветка. Проснулась ветка от его стука и ахнула:
― Батюшки! Никак уже лето? Неужто я весну проспала?
В
старые времена жили-были крестьянский сын Ашир и дочь хана Алтын. И
полюбили они друг друга.
― Пойдем, Алтын, со мной, ― говорит Ашир. ― Будем детей растить, горе и радость делить.
― Пойдем-ка лучше со мной, ― отвечает Алтын. ― Будем жить без горя и забот.
― Пойдем, Алтын, со мной, ― говорит Ашир. ― Будем детей растить, горе и радость делить.
― Пойдем-ка лучше со мной, ― отвечает Алтын. ― Будем жить без горя и забот.