Был мороз.
 Не измеришь по Цельсию.
Плюнь — замерзнет.
 Такой мороз.
Было поле с безмолвными рельсами,
позабывшими стук колес.
Были стрелки
 совсем незрячие —
ни зеленых,
 ни красных огней.
Были щи ледяные.
 Горячие
были схватки
 за пять этих дней.

Каждый помнит по-своему, иначе,
и Сухиничи, и Думиничи,
и лесную тропу на Людиново —
обожженное, нелюдимое.

Пусть кому-нибудь кажется мелочью,
но товарищ мой до сих пор
помнит только узоры беличьи
и в березе забытый топор.

Вот и мне:
 не деревни сгоревшие,
не поход по чужим следам,
а запомнились онемевшие
рельсы.
Кажется, навсегда...