* * *
Я измучен, истерзан тоскою... Но тебе, ангел мой, не скажу Никогда, никогда, отчего я, Как помешанный, днями брожу.
* * *
Я ее не люблю, не люблю... Это - сила привычки случайной! Но зачем же с тревогою тайной На нее я смотрю, ее речи ловлю?
* * *
Я вас люблю... что делать — виноват! Я в тридцать лет так глупо сердцем молод, Что каждый ваш случайный, беглый взгляд Меня порой кидает в жар и холод...
В час, когда утомлен бездействием душно-тяжелым Или делом бесплодным — делом хуже безделья,— Я под кров свой вхожу — и с какой-то тоской озираю Стены, ложе да стол, на котором по глупой,
Две гитары, зазвенев, Жалобно заныли... С детства памятный напев, Старый друг мой - ты ли?
* * *
Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном речи Вы мне напомнили одно из милых лиц Из самых близких мне в гнуснейшей из столиц... Но сходство не было так ярко с первой встречи...
Серебряный тополь, мы ровни с тобой, Но ты беззаботно-кудрявой главой Поднялся высоко; раскинул широкую тень И весело шелестом листьев приветствуешь день.
Скучаю я,- но, ради Бога, Не придавайте слишком много Значенья, смысла скуке той. Скучаю я, как все скучают... О чем?.. Один, кто это знает,- И тот давно махнул рукой.
* * *
Страданий, страсти и сомнений Мне суждено печальный след Оставить там, где добрый гений Доселе вписывал привет...
Книга старинная, книга забытая, Ты ли попалась мне вновь — Глупая книга, слезами облитая, В годы, когда, для любви не закрытая, Душа понимала любовь!